Черный, белый, серый

[StarGate-1]

Автор -Hope's Tears
Перевод от Fly in blue
Категория - джен
Рейтинг - G
Время действия - 4 сезон
Размещено - www.fanfiction.net/s/2764641/1/Black_White_and_...
Спасибо Кромешнице за помощь в этом переводе!

Ночь была темной и душной, она обступала две фигуры сидевшие возле тусклого, но согревающего огня. Деревья вокруг стоянки, непрерывно, со скрипом раскачивавшиеся от легкого ветерка, успокаивали, и мысли полковника Джека О’Нилла и майора Картер почти ничем не нарушались, разве что перемежались с приглушенным храпом, доносившимся из палатки Дэниеля Джексона.
- Схожу, проверю периметр, - голос Джека прервал задумчивость Сэм. Она посмотрела вверх и встретилась с его внимательным взглядом.
- Да, сэр, - ответила она тихо, и ненадолго положив руку на оружие, чтобы убедиться в его присутствии, глазами проследила за тем, как ее командир миновал подлесок.
"Он был очень простым человеком", подумала она, "и одновременно сложным". Он был военным до мозга костей, проживший жизнь по правилам и инструкциям. Но он также знал, когда следует нарушать или обходить эти правила. Некоторые описывали его в черно-белых тонах, но она знала его достаточно хорошо, чтобы видеть, что в нем таятся оттенки серого. Его цинизм компенсировался вспышками детской непосредственности, подразумевающей, что он будет присутствовать на совещаниях, закончит бумажную работу в офисе, но позже будет застукан за подбрасыванием йо-йо или за последней игрой на нинтендо. Как-то он сказал ей, что вовсе не сложен, но в нем была глубина редкостная для полковников ВВС, которым он являлся. Он утверждал, что не столь умен как Дэниель и она сама, но, спрятавшись за фасадом фанатика Симпсонов, слушал оперу, играл в шахматы, наблюдал звезды через телескоп установленный на его крыше.
Он казался сварливым, грубым и несдержанным остальному персоналу базы, но стоило ему столкнуться с ребенком на другой планете и его лицо оживлялось; все свое время он посвящал общению с ребенком.
Казалось бы, что он не способен сосредотачиваться и ему досаждает желание Дэниеля изучать руины дольше необходимого, но будет озабочен и обеспокоен тем, чтобы башня, выстроенная им из карт, была безупречна. Он проявлял невероятное терпение к ней и своей бессрочной миссией считал выпроваживание ее из лаборатории, и когда она задерживалась до ночи и во время простоя, когда она отказывалась уходить.
Люди думали, что он незаботлив и черств, но даже когда он поощрял эти слухи легкомысленными замечаниями и минимальным проявлением привязанности, она знала, что глубоко внутри он беспокоится о команде.
Проявлялось это в том, что он задерживался, когда кто-то из ЗВ-1 оказывался в лазарете после особенно тяжелой миссии. В том, что он вел себя столь непринужденно «вольно» с ними, когда они совместно коротали ночи по очереди в их домах. Он знал их хорошо. И то, что она любила добавлять в кофе ваниль для сладости. И что Дэниель считал совершенным только молотое бразильское кофе. И какие свечи Тилк предпочитал использовать для его кел'но'рима.
Его скептическое мировоззрение подчеркивалось его резким остроумием и озорным чувством юмора. И когда многие оскорблялись его пренебрежительными замечаниями, немногие смогли заглянуть под его маску и обнаружить что настоящий Джек О’Нилл полон эмоций, которых по мнению других ему не доставало. Его невозмутимое лицо могло казаться суровым и холодным, но она, Дэниель и Тилк знали как разглядеть эмоции. Он боролся за то, чтобы сдерживать чувства затемняющие суждение, но также очень часто он позволял кое-чему обнаружиться. Когда они попали в ловушку по разные стороны силового поля, он отказался покинуть ее, несмотря на надвигающуюся угрозу взрыва, и его чувства были кристально ясны потому, как он смотрел на нее. Устав был между ними, и они следовали ему старательно и строго, зная точно, что неправильно и правильно. Но были моменты, эти быстрые прикосновения руки к руке, утешающие объятия, длившиеся дольше, чем это было необходимо и улыбки, которые выдавали, что правила перестают работать, но никто, казалось, особо не возражал против этого. Правила предписывали что правильно и неправильно. Но также часто они искали и находили любую лазейку, чтобы обойти правила.
Он был черно-белого цвета в своих устоях и поведении, в своей жизни, но также часто он пересекал линию в область неопределимого. У него была противоречивая загадочная душа, он был головоломкой, и в тоже время его так легко было описать и понять. Его легко было классифицировать, но не полностью.
- Кофе?
Она подпрыгнула. Хотя она знала о его возвращении, но слишком глубоко ушла в свои мысли, чтобы осознать как близко он находился.
- Да, спасибо.
Чашку быстро передали ей в руку, и он пристроился рядом с ней на бревне, которое им заменяло скамейку. Он был достаточно близок, чтобы дотронуться, но не касался ее. Он был рядом, но между ними по-прежнему оставалось расстояние.
Они были настолько же близки насколько и далеки друг от друга.
В тот момент, когда он улыбнулся ей и снова принялся смотреть на умирающее пламя, его рука преднамеренно коснулась ее руки, и когда он поднял свою чашку к губам и сделал глоток, она неожиданно поняла его. Поняла кем он был. Поняла каков он.
Он не был только лишь черным и белым, правильным и ограниченным. Он не был полностью непонятен, неопределим, тем, что называют «ни то ни се».
Полковник О’Нилл был всем сразу.